$34 млрд, аккумулированных на счетах «Сургутнефтегаза», могут быть потрачены на покупку 19,5% акций «Роснефти»
Примерно до 2002–2003 годов «Сургутнефтегаз» развивался по вектору, сходному с большинством других крупных игроков в нефтянке, – конфликты с миноритарными акционерами сменялись привлечением международных аудиторов, переходом к публикации отчетов по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) и даже объявлением планов по листингу на Нью-Йоркской фондовой бирже. Однако потом что-то сломалось: в 2002 году стало ясно, что от листинга на NYSE компания фактически отказывается, а в 2003-м перестала публиковать отчетность по МСФО – в то время это был беспрецедентный шаг для крупных российских нефтяных компаний, которые продолжали курс на увеличение прозрачности в соответствии с требованиями мировых финансовых рынков.
В 2002 году, когда я работал чиновником, отраслевые инсайдеры объясняли аномалию просто: «Сургутнефтегаз» «купил кто-то из высокопоставленных путинских». По этой версии, глава компании Владимир Богданов, купивший контроль над «Сургутом» в ходе залоговых аукционов, легко согласился променять право собственности на роль наемного генерального менеджера. Это всех устраивало: репутация Богданова как отраслевого профессионала весьма высока, в этой роли он вполне устраивал любых хозяев, а сам Богданов таким образом эффективно защищался от рисков недружественного поглощения. «Сургутнефтегаз» начал копить наличность на счетах еще в начале 2000-х и был привлекательным объектом для недружественного поглощения: компания была слишком замкнута на своем традиционном добывающем регионе, сильно уступала по размерам отраслевым мейджорам, корпоративное управление недотягивало до международных стандартов, зато на счетах было много наличности, которая легко окупала затраты на поглощение.
Слухи о смене конечного бенефициара «Сургутнефтегаза» в 2002–2003 годах подпитывались крайне запутанной структурой владения акциями компании. Все последние 10–12 лет журналисты периодически публиковали подробные расследования (например, такое), суть которых сводилась к одному: порядка 70% акций компании владеет цепочка фирм, конечных бенефициаров никто не знает. Еще в 2002 году в частных разговорах на эту тему всплывала фамилия Геннадия Тимченко, который, однако, все это отрицает. Вместе с тем трудно отрицать, что Тимченко многое связывает с «Сургутнефтегазом»: еще в конце 1980-х он начинал свой трейдерский бизнес с НПЗ в Киришах, вошедшим в состав ПО «Сургутнефтегаз», и вполне открыто признавался в давних рабочих связях с главой «Сургутнефтегаза» Богдановым. «Вы знаете, кто дневал и ночевал в Сургуте, кто там свою печень посадил? Я! Я постоянно летал туда из Финляндии», – рассказывал Тимченко в интервью Forbes.
Трудно отрицать, что Тимченко многое связывает с «Сургутнефтегазом»: еще в конце 1980-х он начинал свой трейдерский бизнес с НПЗ в Киришах, вошедшим в состав ПО «Сургутнефтегаз».Фото: nnm.me
Что касается фактов, то они говорят об одном: как только в 2002–2003 годах «Сургутнефтегаз» прекратил публиковать отчеты по МСФО и остановил планы листинга на NYSE (требовавшие раскрыть конечных бенефициаров компании), «Сургут» сразу же, как по мановению волшебной палочки, оказался полностью защищенным от враждебных поглощений, и на него никто более не покушался. В отрасли все всё поняли. Более того, компания получила ряд новых и неожиданных подарков: например, после отъема у ЮКОСа в 2003 году лицензии на Талаканское месторождение в Якутии ее сразу же переоформили на «Сургутнефтегаз». Дело было в 2004 году, в разгар «дела ЮКОСа». А потом, в декабре 2004-го, сотрудники «Сургутнефтегаза» выступали в роли представителей загадочной «Байкалфинансгрупп» при покупке «Юганскнефтегаза», бывшего главного добывающего актива ЮКОСа. В те моменты сомнения у последних скептиков по поводу связей «Сургута» с «путинскими» отпали, остались только технические вопросы — кто из «путинских» владелец, по какой схеме.
В этой ситуации предположение о том, что накопленные на счетах «Сургутнефтегаза» $34 млрд наличности есть некий частный «стабфонд» путинской команды, вполне логичны.
Такие предположения оправдывают и общую странность поведения «Сургутнефтегаза»: в то время как абсолютно все без исключения крупные нефтяные компании занимались экспансией и поглощением конкурентов, «Сургут» всего лишь копил деньги и никакие новые проекты не развивал. И это на фоне того, что добыча компании в последние пять лет стагнировала в районе чуть выше 60 млн тонн нефти в год, что ниже пика 2006 года 65,6 млн тонн. То есть мы явно имеем дело с сознательной стратегией накопления средств для неких будущих кризисных ситуаций в ущерб инвестированию.
Слухи о слиянии «Сургутнефтегаза» и «Роснефти» ходят вот уже почти 10 лет, и такое слияние было бы логичным, если бы за обеими компаниями стоял один человек из путинского клана. Фото: politikus.ru
Как известно, до сих пор этого слияния не произошло, что, скорее всего, очевидно свидетельствует: за ними стоят разные люди. И в принципе в те времена, когда «Роснефть» еще не была подорвана покупкой ТНК-ВР и западными санкциями, вопрос стоял именно так, что объектом поглощения может быть именно «Сургут» — аналитики фондового рынка соревновались, гадая, куда именно «Роснефть» потратит сургутовскую наличность после покупки «Сургутнефтегаза». Но для «Роснефти» настали суровые времена, и ситуация изменилась: теперь уже покупают ее.
Еще один повод считать, что за «Сургутнефтегазом» стоит не Игорь Сечин, тот факт, что «Роснефть» за последний год, столкнувшись из-за санкций с беспрецедентными трудностями, обегала все пороги в поисках денег, устроила нам крах рубля с непрозрачной историей по выпуску облигаций в ее поддержку в декабре, публично шантажировала правительство по поводу выделения средств ФНБ, но опция с привлечением средств из «кубышки» «Сургутнефтегаза» возникла на горизонте только сейчас. Это свидетельствует о том, что этот маневр Игорь Сечин считал крайне нежелательным: за деньгами «Сургута» пришлось бы обращаться к человеку, к которому без крайней нужды Сечину не хотелось бы обращаться.
Президент государственной нефтяной компании «Роснефть». Фото: Известия
Хотите, я назову вам предполагаемое имя этого человека? До сих пор общим местом в нефтяной отрасли было считать истинным конечным владельцем «Сургутнефтегаза» Геннадия Тимченко. Но если это так, то почему же эти средства не были потрачены, скажем, на поддержку проекта Тимченко «Ямал СПГ», испытывающего колоссальные трудности с привлечением финансирования из-за западных санкций и вынужденного искать (пока безуспешно) помощи у китайских банков?
Когда бизнесмен Шалва Чигиринский судился в Лондоне за возврат акций Sibir Energy, он признался и представил доказательства, что в реальности являлся лишь номинальным владельцем бизнеса, тогда как настоящим бенефициаром была семья Лужковых. Это крайне распространенная в России схема: публичный бизнесмен фронтует активы, а реальным бенефициаром является высокопоставленный чиновник. Так вот, автор этих строк давно уже укрепился во мнении, что все эти часто упоминаемые «путинские друзья-миллиардеры» есть не что иное, как номинальные владельцы собственности по схеме Чигиринского, а реальный владелец (по крайней мере контрольного пакета) – Путин. Именно он принимает решения по стратегическим вопросам использования этой собственности. В этом случае ситуация с накоплением «Сургутнефтегазом» частного «стабфонда» вместо инвестирования выглядит логичной. Политика накопления «кубышки» на черный день проводится Путиным на федеральном уровне – почему бы не воспроизвести ее в подконтрольной ему части нефтяного сектора? При этом «кубышка» явно носит стратегический характер, поэтому распечатать ее было даже сложнее, чем минфиновскую.
Но, видимо, обстоятельства настолько тяжелы, что распечатывать придется. И, видимо, Путин осознал, что спасти «Роснефть» за счет средств ФНБ не удастся (денег на всех желающих просто не хватит), так что потянулся за своим «стабфондом последней надежды».
Комментариев нет:
Отправить комментарий